Лестница

Дубовая лестница по эскизам В. Д. Поленова (работы Минаева) освещается большим итальянским окном на площадке второго этажа. Без неё немыслим Большой дом. По этой лестнице Василий Дмитриевич ежедневно поднимался в свою мастерскую, до тех пор, пока не была им выстроена новая – Аббатство. На стенах вдоль лестницы хозяин дома расположил репродукции и фотографии своих любимых произведений старых западноевропейских мастеров. Фрески плафона Сикстинской капеллы Микеланджело (1475–1564), автопортрет Рембрандта (1603–1669), Сикстинскую мадонну Рафаэля (1483–1520); «Пир Христа у богатого» и «Нахождение Моисея» Веронезе (1528–1588); «Коронование Вакха» и портреты Веласкеса (1599–1660); «Апостол Петр в темнице» и другие работы Мазаччо (1401–1428); «Поющих ангелов» братьев Губерта (ум. 1426) и Яна (ум. 1441) Ван-Эйков, «Мадонну бургомистра Мейера» и портреты Гольбейна-младшего (1497–1543), жанровые сцены Пальма Веккио (около 1480–1528) и Яна Вермеера Дельфтского (1632–1675) и других…. Любимые картины, любимые мастера художника помогают понять глубже, отчетливее характер, взгляды Поленова.

В своем отчете в Академию художеств Поленов писал: «…Я в первый раз встретился с Паоло Веронезе во всей его блестящей красоте. Из старых южных мастеров я никого не знаю, кто бы мне так полюбился, как он. Тициан бесспорно хорош, он часто тонь¬ше Веронезе, я долго восхищался его изящными произведениями, в особенности его гениальным «Взятием на небо», но Веронезе имеет что-то притягательное, в него влюбляешься; сживаешься с жизнью изображаемых им людей, потому что изображает он свою Венецию, какою она была при нем, полную одушевления и красоты. Из старых мастеров я другого не знаю столь объектив¬ного реалиста. Веронезе объективен не только со стороны коло¬рита, но и со стороны изображаемого им события он объектив¬ней всех других итальянцев. Венеция и Веронезе – это одно и то же, его небо, здания, люди и по сю пору остались… Впоследствии всюду, где только я не встречал Веронезе, он все больше и больше овладевал моей симпатией. Под конец так им увлекался, что дорожил каждой его безделушкой, каждым его мазком, подобно тому, как дорожишь каждым взглядом любимого человека.

…Чудесные портреты Тициана и большое собрание изящнейшего из средних итальянцев-идеалистов Андреа дель Сарто… Особенно понравилось мне в них эта простота, с которой они относятся к искусству и действительности».